Болотников злобно пнул лежавший на полу носок. Покосился на кучу барахла, которая как первый ноябрьский снег ровным слоем лежала на полу, кровати, стульях, только не в шкафу и стоящей посередине комнаты дорожной сумке. А теперь еще носок, подкинутый болотниковской ногой, подлетел в воздух и плавно приземлился на плечо Лешего.
- Да ты же ничего не понимаешь в правильном отпуске! Водяной третью минуту подряд размахивал руками, производил много шума и играл бровями. Про игру бровями он вычитал в длиннющей статье, посвященной актерской мимике. Ну и что, что тот журнал был женский, об этом можно никому не рассказывать. Там было еще что-то про правильный взгляд и нужный голос, но Болотников не запомнил, поэтому пришлось отрабатывать на Лешем только брови.
Там же сервис! Там же все на высшем уровне! И еще раз помахал сине-белыми росписными билетами перед носом друга. Вот, читай. Отель расположен в историческом центре Царства... бла, бла, бла, великолепный вид, комфортабельные номера... это тоже не то... Во! Круглосуточно работающий бар и скандально известная группа Фуа Гра! Болотников торжествующе замолчал, ожидая реакции. Вечно этого Лесного приходится уговаривать, раскачивать и подбивать, хотя и так заранее всем ясно, что он согласится. Сразу после длительной беседы, или в ходе спора, или после (но это в крайнем случае) составления придуманного Лешим скучного списка «про» и «контра», но тут Водяному не было равных, у него все «контра» звучали как «про».
На заявление друга о театре Болотников готов был разразиться очередной словесной тирадой, однако его снова совершенно бесцеремонно перебили, поэтому парень только громко фыркнул, выхватил сунутую под нос газету и решительно швырнул ее в дальний угол. Шуршащие черно-белые листы осенними птицами разлетелись по комнате. Ура, сегодня день разбросанных предметов.
Водяной хотел сказать еще что-то в защиту Курицыного завтрака, пыла и энергии хватило бы на десять дополнительных минут громких споров, но Лесной неожиданно прервал размышления тихим "Когда едем?" Болотников хитро посмотрел на друга, снова поиграл бровями, довольно улыбнулся и радостно воскликнул: Конечно, сейчас! Чего тянуть-то? Я уже и карету нам заказал, и три пиццы в дорогу, и на всякий случай носильщиков, чтобы в случае твоего сопротивления они связали и отнесли тебя в карету. Водяной решительно направился к входной двери, прихватил по дороге полупустую сумку, тихо бурча себе под нос.
И какой нафиг театр!? Я тебе что, девица какая-нибудь, в театр меня водить и просвещенностью своей поражать? Поспать я и дома могу, в тепле, уюте и комфорте.

От блаженной улыбки у Болотникова уже болели щеки. Но он пока об этом не знал, он спал, прижавшись щекой к прохладному стеклу, а не размышлял на всякие идиотские темы. И снились ему страны чудесные, кушанья заокеанские, девицы прекраснейшие, которые любили его все, как одна. Водяной возлежал на зелененьком полотенце перед серебрящейся на солнце водой, ветер эффектно раздувал его золотистые локоны, а в глазах отражалось бескрайнее море. В правой руке Болотников держал кокос, с торчащей из него трубочкой, а в левой одну из девиц, которая повернулась к нему, приоткрыла свои невероятные губки и вдруг произнесла мужским голосом: Ну что, милый, у меня останешься или к своей пойдешь?
Вадя испугался, вздрогнул, резко подался вперед и грохнулся с деревянной лавки. Получилось совсем не эффектно, глупо, да и еще и больно ко всему прочему. Ну ты и гад. - обиженно произнес Болотников. Такой сон испортил! Никогда тебе не прощу, буду мстить, подмешивая в твою мерзкую овсяную кашу еще более мерзкую пшенную кашу!
Карету трясло и мотало из стороны в сторону. Дороги в Семирятом царстве явно не отвечали тридевятоцарственным стандартам. И вообще никому не отвечали, не очень-то общительные были в том Царстве дороги, только и могли, что усталых путников в местные болота заводить. Когда уже кончится эта зона турбулентности? Болотников отчаянно пытался взгромоздиться обратно на лавку, но его мотало и трясло вместе с каретой. Меня укачивает! Угрожающе добавил парень, залез, наконец, на место, воспользовавшись спасительной рукой друга, только устроился поудобнее, как вдруг карета остановилась. Да так резко, что Водяному ничего не оставалось, кроме как снова громко свалиться с лавки. Надо полагать, приехали.
Болотников на четвереньках добрался до двери, поспешно поднялся, отряхнулся, царственно спустился по ступенькам и ловко спрыгнул на землю. Вместо вымощенной мелкими камушками дорожки, ведущей прямиком к отелю, похожему на замок, под ногами оказалась грязь. Жидкая глина, в которой Вадя тут же увяз почти по самую щиколотку. Однако виду он не подал, предупреждать об опасности следующего прямо за ним Лешего не стал, путь тоже вляпается, не одному же ему отмывать ботинки. Ляпотааа. Ты посмотри, какая природа, какое небо, какой воздух! Водяной обвел счастливым взглядом окружающий пейзаж. Вечерело, темно-бурая грязь сверкала в лучах уходящего солнца, на низеньком заборчике сидела облезлая старая кошка, пахло тиной, курятником и совсем немного квашеной капустой. Вадя бодро направился к калитке, млея от чавкающих звуков, которые издавали его ботинки при каждом соприкосновении с глиной. Прямо за заборчиком на два этажа возвышался покосившийся домик. Думаю, здесь живет персонал, а воооон за теми высокими деревьями, должно быть, находится наша гостиница. У нас номера люкс!

Вадя радовался, улыбался, был полон оптимизма, и ничто сейчас не могло эту его радость поколебать, сколько ни колеби - не получится. Где-то внутри у него находился маленький симпатичный тумблер, который автоматом включал функцию восторга действительностью всякий раз, когда начинали происходить приключения. А в графе "приключения" у Вади чего только ни значилось, на любой вкус и финансовое положение можно подобрать.
Ты должен есть кашу. - возмущенно сказал Болотников и даже повернулся к Лешему, продолжив свое шествие к пятизвездочному отелю спиной вперед, очевидно, чтобы видеть глаза эти нечестные. Солнце должно вставать на востоке, пчелы должны делать людям мед, мне должно нравится пиво, а ты должен есть кашу по утрам! Это же основы мироздания, ну. Парень вздохнул, покачал головой и снова отвернулся. Да как раз вовремя, потому что тропинка, вымощенная... эээ, грязью резко оборвалась, упершись прямиком в деревянный частокол. На заборе восседала та самая облезлая старая кошка, которая оказалась еще и слепой на один глаз, что придавало темно-рыжей представительнице кошачьих особо вороватый вид. Вадя уперся взглядом в этот хитрый зеленый глаз, вздрогнул, отпрянул и даже вскрикнул, ну тоненько так, тихонечко. Надеемся, никто не услышал. Вздохнул с облегчением, поняв, что это всего лишь кошка, прокашлялся, с сомнением взглянул на Лешего, проверяя, видел ли он страшный болотниковский позор, и затараторил сразу, чтобы в случае чего не давать Лесному права голоса.
Моя комната будет с видом на море. А твоя, ну твоя не знаю на что, я там не уточнял. Наверное, на лес. А может на город, тут как повезет. Там просто был только один номер с гарантированным видом на море, и ты же понимаешь, что было бы честно получить ее мне как ответственному устроителю всего путешествия, главному менеджеру, так сказать. Но ты, конечно же, сможешь ко мне заглядывать, чтобы тоже наслаждаться видом, что я изверг какой-то? Ой... Последнее "ой" было адресовано уже не Лешему, а здоровенному угрюмому дядьке с кудрявыми бровями, который неожиданно открыл дверь перед самым вадиным носом, когда тот уже собирался эту самую дверь отворять. Болотников такой маневренности от дядьки не ожидал, а потом чуть не впечатался в него своим прекрасным носом. Здравствуйте, меня зовут Водяной Болотников. Вадя с готовностью протянул детине визиточку, на которой значилось, что он не хрен с горы, а самый настоящий актер. Никто обычно вадины визиточки брать не желал, вот и скопилось их в вадиных закромах великое множество. А это мой сопроводитель, компаньон, продюсер и милый друг Леший. У нас два номера забронированы. Люкс! Вы не могли бы нас сопроводить? И наш багаж вооон там, в карете, и было бы неплохо... Договорить Болотников не успел, потому что дядька без лишних слов сунул ему огромный ключ, на котором болталась белая бирочка, очень похожая на ту, что вешают почившим людям в морге, и исчез так же внезапно, как появился. Ну что же, чудеса уже начали происходить.